Лекция №4

 Геополитические и экономические интересы США, Китая и России  в Центральной Азии

     

Геополитические особенности Центральной Азии вызывают значительный интерес мировых держав и региональных акторов, их стремление к сотрудничеству со странами региона не только в связи с развитием экономических связей, но и с военно-стратегической точки зрения. Расположение региона по соседству с нестабильным Афганистаном, Пакистаном, Ираном и другими странами внутренней Азии, создающими дугу нестабильности, делает сотрудничество с ним важнейшим элементом как глобальной, так и региональной безопасности.

Если обратиться к эволюции концептуальных подходов США к обеспечению безопасности, то ее можно проследить по положениям, обозначенным в Стратегиях Национальной Безопасности и Обращениях Президентов к Конгрессу. Построение «нового мирового порядка»  Дж. Бушем - старшим путем «сдерживания» и поддержания выгодного США баланса сил в интересующих регионах сменилось экономической глобализацией мира и расширением демократического лагеря в соответствии с доктриной У. Клинтона «Участия и Вовлечения». Разделение мира на страны «золотого миллиарда» и остальные  начало сказываться на международной безопасности. США имеют значительные экономические интересы в государствах Центральной Азии. Но если в 1990-х годах в Вашингтоне задача установления контроля над центрально-азиатскими ресурсами рассматривалась в основном в потенциальном плане, то события сентября 2001 года ускорили ее практическую реализацию.

По мнению З. Бжезинского  США не могут допустить появления в Евразии такого государства или коалиции государств с участием России, Китая и Ирана, которые могли бы ограничить или ослабить американское влияние в данном регионе.  З. Бжезинский считает, что регион тяготеет к конфликтному развитию геополитической ситуации и определяет  задачи США в этом регионе. «Проблема того, сумеет ли Америка не допустить появление в Евразии доминирующей и антагонистической силы, определяет способность Америки осуществлять глобальное первенство [1]. США стремятся не допустить восстановления стратегического контроля России на этой территории, а также создания политического союза между Москвой, Пекином и Тегераном. В то же время США необходимо сотрудничество с Россией для предотвращения дестабилизации в Евразии. США рассматривают Центральную Азию как часть более широких геополитических конструкций, представленных в различных стратегических концепциях: Балто-Черноморско-Каспийский демократический союз, Большой Ближний Восток (ББВ), Большая Центральная Азия (БЦА) и т.п. Вместе с тем, по мнению специалистов, любая форма американо-российской конфронтации угрожает расколом Центральной Азии.

За 20 лет (1990-2010 годы) политика США в регионе условно может быть разделена на три этапа. С 1991 по 2001 год в правящих кругах Соединенных Штатов преобладала точка зрения о том, что экономические интересы США   в регионе в целом незначительны. В дальнейшем обсуждались альтернативные варианты отношений с государствами Центральной Азии. Предлагалась либо активизация военно-политических отношений для контроля над радикальными исламистскими режимами соседних государств, либо расширение экономических связей без военного присутствия.

Во второй половине 90-х годов важнейшей экономической и геостратегической  доминантой для США был определен Каспий как часть американских энергетических интересов. Запасы углеводородного сырья в Каспийском море могут снизить зависимость США от ближневосточных энергоресурсов. Кроме экономической выгоды есть и прямая политическая доминанта - блокирование стремления России и Ирана сохранить Каспий в качестве внутреннего водоема приморских стран.

Второй этап  политики США в Центральной Азии начался в связи с событиями 11 сентября 2001 года. В рамках международной антитеррористической коалиции войска НАТО были введены в Афганистан, а американские и натовские военные базы были открыты в Кыргызстане и Узбекистане. Военное присутствие в Центральной Азии позволяло США решать геополитические задачи: воздействовать на третье в мире нефтегазовое месторождение Большого Каспия;  а также на Синьцзян-Уйгурский автономный округ Китая; изолировать Иран; усилить контроль над Афганистаном; контролировать ядерное противостояние в Индостане. В принятом в 2002 году документе «Акт в поддержку свободы в Афганистане» Афганистан и Центральная Азия рассматриваются как единое целое, а также обозначены стремления США способствовать развитию демократии и гражданского общества не только в Афганистане, но и в Центральной Азии. В официальных публикациях американских СМИ  также объявлены намерения помочь государствам региона реформировать экономику и общество и после разрешения афганского конфликта. В 2004 г. США выдвинули стратегию создания «Большого Ближнего Востока», включающего и Центральную Азию.

Третий этап политики США в Центральной Азии начался весной 2005 года после «тюльпановой» революции в Кыргызстане и антиправительственных выступлений в Андижане (Узбекистан). Эти события стали определенным рубежом во взаимоотношениях США и государств Центральной Азии. Для сохранения и упрочения своих позиций в регионе США,  стремясь ослабить влияние России и Китая, начинали корректировать свою тактику в регионе.

По мнению экспертов, основную ставку США делают на Казахстан, что объясняется стремлением не допустить укрепления позиций России в нефтегазовом секторе Казахстана и предсказуемостью политики Казахстана в вопросах нефтегазового сотрудничества. Американо-казахстанские экономические отношения за двадцать лет достаточно успешно развивались: американцами в экономику Казахстана было вложено более 15 млрд. долларов, из которых более 50% - в нефтегазовый сектор [2]. США, продолжая политику диверсификации транспортировки углеводородов на мировые рынки, в первую очередь, добиваются подключения Казахстана к трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан, сотрудничества в рамках Каспийского трубопроводного консорциума, а также участия Казахстана и Туркмении в предполагаемом строительстве Транскаспийского газового трубопровода для поставок природного газа на европейский рынок через порты Турции.

Одна из основных задач администрации США в регионе – не дать Туркмении продолжить укрепление отношений в газовой сфере с Россией и Китаем. США стремятся добиться участия Туркмении в строительстве Транскаспийского трубопровода, а самое главное – согласия экспортировать туркменский газ по этому маршруту. Большую работу по продвижению своих интересов в регионе США проводят по линии USAID, имеющей программу траншей в каждой стране. Можно сделать вывод, что США вполне успешно реализуют свои экономические интересы в странах Центральной Азии, в первую очередь в добыче и транспортировке углеводородов. Однако в вопросах военно-стратегического взаимодействия позиции США несколько ослабли.

По мнению ряда экспертов, рассматривающих проект ТАПИ как геополитическую победу США по отношению Китая и России, подчеркивают, что главным вдохновителем проекта явился Вашингтон, который не заинтересован в укреплении позиций России, Ирана и Китая. Они отмечают, что главными героями Большой политики являются не США и Россия, а США и Китай. США заинтересованы в создании вокруг Китая «постоянной зоны нестабильности», а это СУАР и Центральная Азия, где помимо традиционно взрывоопасной Ферганской долины отмечен и мирный нейтральный Туркменистан. Ж. Алматбаева, к примеру, допускает возможность попытки создания в Туркменистане, несмотря на его  статус нейтрального государства,  подобие военной базы для действий в Афганистане.

Интересы Китая в Центральной Азии. В Китае полуофициально принята концепция «стратегических границ и жизненного пространства», согласно которой территориальные и пространственные рубежи обозначают лишь пределы, в которых государство с помощью реальной силы может «эффективно защищать свои интересы». «Стратегические границы жизненного пространства» должны перемещаться по мере роста «комплексной мощи государства». Под возможные территориальные претензии подведена и положенная идеологическая и пропагандистская база [3].

Как отмечает китаевед Дробот Г.А., Китай в регионе Юго-Восточной Азии создал такой задел влияния, к уровню которого не смогло приблизиться ни одно другое государство региона. Причем этот задел создан так корректно и осторожно, что это не вызвало открытого противодействия других государств и тем более образования антикитайской коалиции. Ни одно стратегическое решение в регионе теперь уже не может быть эффективно осуществлено без неформального одобрения КНР. Определенная сдержанность Китая во внешней политике, по мнению Дробот Г.А., есть явление тактическое (период скрытого накопления сил), пока страна еще не закончила хозяйственные реформы и скована острейшими внутренними проблемами. Так, китайское «экономическое чудо» затрагивает лишь около 1/10 населения страны, в основном в ее юго-восточной части, где сосредоточены основные производственные  мощности страны. В результате глубокая социально-экономическая дифференциация, сложившаяся исторически, стала сочетаться с процессом, воспроизводящим отсталость в западных и центральных районах. Китай прочно держится в списке стран с низкими среднедушевыми доходами. Удельный вес населения Китая, причисляемого Всемирным банком к среднему классу, не превышает 5%. Глубокий разрыв между современными и традиционными секторами экономики порождает огромную разницу между уровнем жизни отдельных слоев населения Китая, создает такие  макроэкономические трудности как риск неспособности экономики страны «переварить» интенсивный приток иностранных инвестиций [3, с. 43]. 


Ұқсас жұмыстар

Жоғарғы оқу орнындағы лекция және оқу жұмысын ұйымдастырудың басқа формалары мен әдістері
Сабақ кестесі
Тіл білімінің өзекті мәселелері пәнінің оқу -әдістемелік кешені
Информатика пәні бойынша сыртқы бөлімге арналған тапсырмалар жинағы
Бастауыш сыныпта дүниетануды оқыту әдістемесі
ӘДЕБИЕТТАНУДЫҢ ЖАҢА БАҒЫТТАРЫ
Жоғары оқу орындағы тәрбие мен оқытудың теориясы
Математикалық сауаттылық есептері тақырыбындағы 5 сыныптарға арналған элективті курс
Психологиялық білімді меңгерудің ерекшелігі
Әкімшілік басқару бойынша дәрістер